Конспект урока «Ученье – свет, а неученье – тьма» по литературе для 8 класса

«Ученье – свет, а неученье – тьма»

Литературно-музыкальная композиция для 8-х классов.

Ведущий1:   «Ученье — свет, а неученье — тьма». Когда мы узнаем что-то новое, мы как будто зажигаем лампочку в темноте, освещаем предметы и понимаем, куда мы должны дальше двигаться.
Александр Сергеевич Пушкин писал: «Чтение — вот лучшее учение».
Ведущий 2: Сначала люди изучали мир только с помощью наблюдений и опытов, знания передавали из уст в уста. Потом научились записывать самые важные мысли. Книги хранят в себе факты, размышления и открытия, которые накопило человечество за тысячелетия своего существования. Из научных книг мы получаем знания о законах природы и мира. Из художественной литературы мы узнаем о людях, их чувствах и переживаниях, учимся горевать и радоваться вместе с ними. Чтение — лучший способ стать образованным человеком.

Ведущий 3: В древности на Руси книги называли реками, «напояющими вселенную». Пока будет стоять Россия, люди будут помнить великого князя Ярослава Мудрого, который любил читать книги, собрал прекрасную библиотеку и организовал особые школы для переписчиков книг. Много сделал для русских людей первопечатник Иван Федоров, который в 1564 году выпустил первую русскую печатную книгу «Апостол». Любовь и уважение к книге передавались из поколения в поколение.

Инсценировка

Софья: Я вас дожидалась, дядюшка. Читала теперь книжку.

Стародум: Какую?

Софья: Французскую, Фенелона, о воспитании девиц.

Стародум: Фенелона? Автора “Телемака? Хорошо. Я не знаю твоей книжки, однако читай ее, читай. Кто написал “Телемака, тот пером своим нравов развращать не станет.

Ведущий 1:

Любимая же героиня Пушкина, “милая Татьяна”, воспитывалась в духе своего времени и сообразно собственной романтической натуре:

Ей рано нравились романы;

Они ей заменяли все;

Она влюблялася в обманы

И Ричардсона, и Руссо.

Отец ее был добрый малый,

В прошедшем веке запоздалый;

Но в книгах не видал вреда;

Он, не читая никогда,

Их почитал пустой игрушкой

И не заботился о том,

Какой у дочки тайный том

Дремал до утра под подушкой.

Жена ж его была сама

От Ричардсона без ума.

Ведущий 2:

 В Древней Руси книги были очень дорогими. Их писали на пергаменте от руки. Простые люди не могли купить себе книгу. Иван Федоров устроил первую в России типографию и в 1564 г. выпустил первую русскую печатную книгу «Апостол». Благодаря труду Ивана Федорова и его учеников книга стала доступна широкому кругу читателей.

Ведущий 3:

      Пословица «Кто хочет много знать, тому надо мало спать» говорит о том, что не надо лениться: ленивый не сможет узнать много интересного о жизни и о мире.

Ведущий 1:На заре русского классицизма и русского реалистического театра, во второй половине XVIII столетия, свет увидел комедию Д. И. Фонвизина “Недоросль”, в которой писатель высмеивал недалекость помещичьего класса, незатейливость его жизненных идеалов. Центральная тема произведения была озвучена главным его героем, собственно недорослем Митрофаном Простаковым: “Не хочу учиться, хочу жениться!” .

Чтец:

Недорослю Митрофану скоро уж шестнадцать,

Духовно бедное дитя – забавник и затейник.

Этот маменькин сынок обжора и бездельник.

На голубятне день за днем проводит.

К тому же голова его слабее брюха,

Над ломаными бьется третий год.

Час воли Митрофановой пришел,

Не хочет он учиться, а хочет он жениться!

Инсценировка

Еремеевна. Да поучись хоть немножечко.

Митрофан. Ну, еще слово молви, стара хрычовка! Уж я те отделаю; я опять нажалуюсь матушке, так она тебе изволит дать по-вчерашнему.

Скотинин. Подойди сюда, дружочек.

Еремеевна. Изволь подойти к дядюшке.

Митрофан. Здорово, дядюшка! Что ты так ощетиниться изволил?

Скотинин. Митрофан! Гляди на меня прямее.

Еремеевна. Погляди, батюшка.

Митрофан (Еремеевне). Да дядюшка что за невидальщина? Что на нем увидишь?

Скотинин. Еще раз: гляди на меня прямее.

Еремеевна. Да не гневи дядюшку. Вон, изволь посмотреть, батюшка, как он глазки-то вытаращил, и ты свои изволь так же вытаращить.

Г-жа Простакова. Ну, так теперь хотя по-русски прочти зады, Митрофанушка.

Митрофан. Да, зады, как не так.

Г-жа Простакова. Век живи, век учись, друг мой сердешный! Такое дело.

Митрофан. Как не такое! Пойдет на ум ученье. Ты б еще навезла сюда дядюшек!

Г-жа Простакова. Что? Что такое?

Митрофан. Да! того и смотри, что от дядюшки таска; а там с его кулаков да за часослов. Нет, так я, спасибо, уж один конец с собою!

Г-жа Простакова (испугавшись). Что, что ты хочешь делать? Опомнись, душенька!

Митрофан. Вить здесь и река близко. Нырну, так поминай как звали.

Г-жа Простакова (вне себя). Уморил! Уморил! Бог с тобой!

Еремеевна. Все дядюшка напугал. Чуть было в волоски ему не вцепился. А ни за что... ни про что...

Г-жа Простакова (в злобе). Ну...

Еремеевна. Пристал к нему: хочешь ли жениться?..

Г-жа Простакова. Ну...

Еремеевна. Дитя не потаил, уж давно-де, дядюшка, охота берет. Как он остервенится, моя матушка, как вскинется!..

Г-жа Простакова (дрожа). Ну... а ты, бестия, остолбенела, а ты не впилась братцу в харю, а ты не раздернула ему рыла по уши...

Еремеевна. Приняла было! Ох, приняла, да...

Г-жа Простакова. Да... да что... не твое дитя, бестия! По тебе ребенка хоть убей до смерти.

Еремеевна. Ах, создатель, спаси и помилуй! Да кабы братец в ту ж минуту отойти не изволил, то б я с ним поломалась. Вот что б бог не поставил. Притупились бы эти (указывая на ногти), я б и клыков беречь не стала.

Г-жа Простакова. Все вы, бестии, усердны на одних словах, а не на деле...

Еремеевна (заплакав). Я не усердна нам, матушка! Уж как больше служить, не знаешь... рада бы не токмо что... живота не жалеешь... а все не угодно.

Кутейкин. Нам восвояси повелите?

Цыфиркин. Нам куда поход, ваше благородие? (Вместе.)

Г-жа Простакова. Ты ж еще, старая ведьма, и разревелась. Поди, накорми их с собою, а после обеда тотчас опять сюда. (К Митрофану.) Пойдем со мною, Митрофанушка. Я тебя из глаз теперь не выпущу. Как скажу я тебе нещечко, так пожить на свете слюбится. Не век тебе, моему другу, не век тебе учиться. Ты, благодаря бога, столько уже смыслишь, что и сам взведешь деточек. (К Еремеевне.) С братцем переведаюсь не по-твоему. Пусть же все добрые люди увидят, что мама и что мать родная. (Отходит с Митрофаном.)

Кутейкин. Житье твое, Еремеевна, яко тьма кромешная. Пойдем-ка за трапезу, да с горя выпой сперва чарку...

Цыфиркин. А там другую, вот те и умноженье.

Еремеевна (в слезах). Нелегкая меня не приберет! Сорок лет служу, а милость все та же...

Кутейкин. А велика ль благостыня?

Еремеевна. По пяти рублей на год, да по пяти пощечин на день.

Цыфиркин

День и ночь тружусь я неустанно:

Дроби изучаю с Митрофаном.

Но ему охота на печи лежать.

Дважды два не может сосчитать.

Кутейкин

Грамоте учу я Митрофана,

Только он строки не разберет.

Зачем с утра до вечера учиться?

До Киева извозчик довезет.

Еремеевна

Знает Простакова – мухи не обижу,

40 лет служу ей – а добра не вижу.

Пять пощечин в сутки получаю я.

Ах, судьба-судьбинушка, горькая моя!

Ведущий 2: «Красна птица перьем, а человек ученьем». Птицу украшает яркое оперение. Человека же украшают в первую очередь знания, а не яркая одежда.
Инсценировка

Г-жа Простакова. Ты хоть для виду поучись, чтоб дошло до ушей его, как ты трудишься, Митрофанушка.

Митрофан. Ну! А там что?

Г-жа Простакова. А там и женисся.

Митрофан. Слушай, матушка. Я те потешу. Поучусь; только чтоб это был последний раз и чтоб сегодни ж быть сговору.

Г-жа Простакова. Придет час воли божией!

Митрофан. Час моей воли пришел. Не хочу учиться, хочу жениться. Ты ж меня взманила, пеняй на себя. Вот я сел.

Г-жа Простакова. А я тут же присяду. Кошелек повяжу для тебя, друг мой! Софьюшкины денежки было б куды класть.

Митрофан. Ну! Давай доску, гарнизонна крыса! Задавай, что писать.

Цыфиркин. Ваше благородие, завсегда без дела лаяться изволите.

Г-жа Простакова (работая). Ах, господи боже мой! Уж робенок не смей и избранить Пафнутьича! Уж и разгневался!

Цыфиркин. За что разгневаться, ваше благородно? У нас российская пословица: собака лает, ветер носит.

Митрофан. Задавай же зады, поворачивайся.

Цыфиркин. Всё зады, ваше благородие. Вить с задами-то век назади останесся.

Г-жа Простакова. Не твое дело, Пафнутьич. Мне очень мило, что Митрофанушка вперед шагать не любит. С его умом, да залететь далеко, да и боже избави!

Цыфиркин. Задача. Изволил ты, на приклад, идти по дороге со мною. Ну, хоть возьмем с собою Сидорыча. Нашли мы трое...

Митрофан (пишет). Трое.

Цыфиркин. На дороге, на приклад же, триста рублев.

Митрофан (пишет). Триста.

Цыфиркин. Дошло дело до дележа. Смекни-тко, по чему на брата?

Митрофан (вычисляя, шепчет). Единожды три — три. Единожды ноль — ноль. Единожды ноль — ноль.

Г-жа Простакова. Что, что до дележа?

Митрофан. Вишь, триста рублев, что нашли, троим разделить.

Г-жа Простакова. Врет он, друг мой сердечный! Нашел деньги, ни с кем не делись. Все себе возьми, Митрофанушка. Не учись этой дурацкой науке.

Митрофан. Слышь, Пафнутьич, задавай другую.

Цыфиркин. Пиши, ваше благородие. За ученье жалуете мне в год десять рублев.

Митрофан. Десять.

Цыфиркин. Теперь, правда, не за что, а кабы ты, барин, что-нибудь у меня перенял, не грех бы тогда было и еще прибавить десять.

Митрофан (пишет). Ну, ну, десять.

Цыфиркин. Сколько ж бы на год?

Митрофан (вычисляя, шепчет). Нуль да нуль — нуль. Один да один... (Задумался.)

Г-жа Простакова. Не трудись по-пустому, друг мой! Гроша не прибавлю; да и не за что. Наука не такая. Лишь тебе мученье, а все, вижу, пустота. Денег нет — что считать? Деньги есть — сочтем и без Пафнутьича хорошохонько.

Кутейкин. Шабашь, право, Пафнутьич. Две задачи решены. Вить на поверку приводить не станут.

Митрофан. Не бось, брат. Матушка тут сама не ошибется. Ступай-ка ты теперь, Кутейкин, проучи вчерашнее.

Кутейкин (открывает часослов, Митрофан берет указку). Начнем благословясь. За мною, со вниманием. «Аз же есмь червь...»

Митрофан. «Аз же есмь червь...»

Кутейкин. Червь, сиречь животина, скот. Си-речь: «аз есмь скот».

Митрофан. «Аз есмь скот».

Кутейкин (учебным голосом). «А не человек».

Митрофан (так же). «А не человек».

Кутейкин. «Поношение человеков».

Митрофан. «Поношение человеков».

Кутейкин. «И уни...»

Стародум. О сударыня! До моих ушей уже дошло, что он теперь только и отучиться изволил. Я слышал об его учителях и вижу наперед, какому грамотею ему быть надобно, учася у Кутейкина, и какому математику, учася у Цыфиркина. (К Правдину.) Любопытен бы я был послушать, чему немец-то его выучил.

Г-жа Простакова. Всем наукам, батюшка. (Вместе.)

Простаков. Всему, мой отец. Митрофан. Всему, чему изволишь.

Правдин (Митрофану). Чему ж бы, например?

Митрофан (подает ему книгу). Вот, грамматике.

Правдин (взяв книгу). Вижу. Это грамматика. Что ж вы в ней знаете?

Митрофан. Много. Существительна да прилагателъна...

Правдин. Дверь, например, какое имя: существительное или прилагательное?

Митрофан. Дверь, котора дверь?

Правдин. Котора дверь! Вот эта.

Митрофан. Эта? Прилагательна.

Правдин. Почему же?

Митрофан. Потому что она приложена к своему месту. Вон у чулана шеста неделя дверь стоит еще не навещена: так та покамест существительна.

Стародум. Так поэтому у тебя слово дурак прилагательное, потому что оно прилагается к глупому человеку?

Митрофан. И ведомо.

Г-жа Простакова. Что, каково, мой батюшка?

Простаков. Каково, мой отец?

Правдин. Нельзя лучше. В грамматике он силен.

Г-жа Простакова. Без наук люди живут и жили. Покойник батюшка воеводою был пятнадцать лет, а с тем и скончаться изволил, что не умел грамоте, а умел достаточек нажить и сохранить. Челобитчиков принимал всегда, бывало, сидя на железном сундуке. После всякого сундук отворит и что-нибудь положит. То-то эконом был! Жизни не жалел, чтоб из сундука ничего не вынуть. Перед другим не похвалюсь, от вас не потаю: покойник-свет, лежа на сундуке с деньгами, умер, так сказать, с голоду. А! каково это?

Скотинин. Да коль доказывать, что ученье вздор, так возьмем дядю Вавилу Фалелеича. О грамоте никто от него и не слыхивал, ни он ни от кого слышать не хотел: а какова была головушка!

Митрофан

Не хочу учиться, а хочу жену!

Я хочу жениться, в школу не пойду!

Алгебра зачем мне? Физика – к чему?

Грамота противна! – маменьке твержу.

Чтоб в постель мне кофе, чтоб гулять и спать.

Днег мне кубышку, чтоб курам не склевать!

Стану бизнесменом – маменька устроит.

Заживу я круто. Жизнь того ведь стоит!

Скотинин

У меня такой обычай –

Я люблю свиней,

И признаюсь откровенно:

Больше, чем людей!

Простакова

Я такая, какая есть – Простакова.

И сынка своего люблю непутевого.

Он такое для меня украшенье,

Он такое для меня утешенье.

Изучает он зады вдохновенно,

Но мы знаем, что ученье – то вредно.

Вот женить его всегда я готова,

Дело это для меня пустяково!

Ведущий 1:

Мы не согласны с героями Фонвизина. В современном 21 веке нужно быть высокообразованным, эрудированным, творческим.

Чтец

Как много в нашем мире Простаковых,

Встречаются Скотинины, увы,

А Митрофанушкам не надо школы,

Когда есть деньги – не слыхать молвы.

И госпожи той образ узнаваем,

Что держит в страхе всех людей вокруг,

Лишь в деточке она души не чает,

А муж её забился под каблук.

И каждый кучер мнит себя французом,

Готов за деньги выучить всему –

Но будет прок ли от того союза,

Когда учиться надо самому?

Чтец

Мораль комедии ясна:

Наука – не в чины дорога.

И дилетантом быть не в моде.

И если нет в тебе ума,

То мама – не подмога.

Чтец

Науки юношей питают,

Отраду старым подают,

В счастливой жизни украшают,

В несчастный случай берегут;

В домашних трудностях утеха

И в дальних странствах не помеха.

Науки пользуют везде:

Среди народов и в пустыне,

В градском шуму и наедине,

В покое сладки и в труде.

Ведущий 2:

Ты нужен, нужен на веку
И юноше и старику,
Чтоб их обогащать упорно.
Так добывается руда.
Так весны света ждут всегда,
И так выращивают зерна.
Твой труд... Так ювелир подчас
Шлифует крохотный алмаз,
Так сообщают блеск булату.
Да, главным в нынешней судьбе
Земля обязана тебе.
Учитель! Пусть тебя стократ
Восславят, возблагодарят
И вознесут на трон из песен,
Чтоб с каждым поколеньем впредь
Тебе волшебно молодеть
В труде, который так чудесен!